ananas_raz

"Нормальная" - было помечено у меня рядом с её телефоном. Она оказалась не хозяйкой квартиры, а риелторшей, этим наверное и объяснялась "нормальность": она толково отвечала на все вопросы. В какой-то момент я осознала, что квартира слишком мала, сказала ей, что мне не подходит. "Но там ещё есть закрытый балкон!" Это меняло дело - чудесный иерусалимский закрытый балкон для мастерской - я сказала, что заинтересована, пусть только расскажет, как именно закрыт балкон, там достроены стены, или окна? "Приезжайте, сами всё увидите." Посмотреть лишнюю квартиру никогда не лень, я до сих пор помню те, которые видела много лет назад. Музеи и исторические места не запоминаю, хоть убей, а вот какая-нибудь двушка рядом с рынком, которую видела пару минут, когда искала жильё в студенческие времена, стоит у меня перед глазами, словно это было вчера.
Мы встретились. Она открыла калитку и мы оказались в крошечном дворике, очень милом, если бы к нему прилагалась квартира, а не маленькая темноватая комната.
- Чудесный дворик.
- Ну это, собственно, тот балкон, о котором мы говорили.
- Но он не закрыт. (Вокруг дворика лишь забор, продолженный полоской парусиновой ткани.)
- Хозяева согласны закрыть это всё капитально, пластиком.

Я не сержусь на неё, в общем даже предвидела, что-то в этом роде. Недаром в телефонном разговоре её обуяла внезапная дислексия и она никак не могла внятно объяснить, как именно закрыт балкон. Если бы она знала, как была близка к выгодной сделке в ту секунду, когда на белую ткань, освещённую солнцем, скользнула тень ящерицы.

июнь 21
"Биньян Клаль" - здание в центре города. Не совсем понимаю как правильно перевести это название. "Общее здание"? Здание "Вообще"?. Лишь недавно поняла, что не осознавала его пропорций. Я была уверена, что оно трёхэтажное. Почему-то я не замечала остальные этажи, а их там ещё штук десять. Как раз на границе между видимым зданием и невидимым, по всему периметру подвешена проволочная сетка. Я вначале думала, что это улавливатель самоубийц, потому что сразу несколько знакомых, с кем мне довелось беседовать о Биньян Клаль как-то вдруг мрачнели и, как мне казалось, чего-то не договаривали. Но оказалось, что со стен здания потихоньку опадает плитка, потому-то и повесили сетку. Внутри всё ещё интересней. Вроде бы там двойная система лифтов, какие-то виртуальные этажи. Зимой вокруг здания происходят странные завихрения. Иногда ветра там такие, что на ногах не устоять, а рядом, в двух шагах, покой и тишина.

Июнь 17, 19
Между тем иерусалимская мода становится всё прекраснее. Уже второй раз встречаю на Яффо юношу в странной военной форме: по очертаниям напоминает немецкую, второй мировой, но тут... Но тут! Пряжка в виде огромного серебрянного мегендевида. Что это может быть? Кто-то из френдов недавно писал про человека в белом цилиндре. Встретила и его. В белом цилиндре и белом костюме. Он сделал своему цилиндру апгрейд: нашил на него белый искусственный мех. В остальном - рутина: религиозный парень в чёрной кипе и малиновом костюме, девушка в викторианском платье в мелкий цветочек, еврейский мужчина в белой атласной джалабии, расшитой узорами.

Сидели с подругой в так называемом писательском кафе. Писательство, между тем позиционируется там как-то странно: лёгкая замусоленность интерьера и узкий выбор блюд в меню. Зато там ангельски-спокойные официанты. От них веет счастливым детством в интеллигентной еврейской семье и счастливым будущим. К нашему столику подошла девочка с серьгой в белом животе. Я была голодна. Я посмотрела сквозь живот и серьгу, (увидела её грядущую учёбу в кампусе на горе Скопус, волонтёрство в зоопарке, игру на виололнчели в маленьком театре в Нахлаот) и заказала баклажан в тхине. В кафе почему-то обходятся без подносов. (Наверное подносы - это пошло.) Девочка вернулась, держа в руках глубокую тарелку, в которой одинокий баклажан плавал в тхине, как кит, выброшенный на мелководье. Выхлебав море до половины, вспомнила про хлеб. "К этому блюду вообще-то хлеб не полагается" - беззаботно ответил мальчик цыганистого вида (анторпософская школа, отделение сравнительной литературы, грант, тихая писательская резиденция в Бонне). Парень был великодушен, через пару секунд принёс тарелку с гренками. "Это жест доброй воли. Чисто случайно у нас оказались" Я думала, что значит "оказались", наверняка же остались от чьего-то обеда, сняты с чьей-то тарелки, ну и ладно, в этом счастливом мире я вряд-ли заражусь стоматитом, а ничего похуже в нём и не бывает.
Когда настал час убирания посуды я надеялась, что теперь-то уж точно увижу официанта с подносом. Вместо этого к нам подошла девушка с чьей-то грязной тарелкой, улыбнулась мне, плюхнула чужую тарелку в остатки моей тхины (придавленный баклажан пискнул и пока она его утрамбовывала, я рассматривала чужие объедки, а чем ещё заниматься писателям в писательском кафе? Хорошенько утрамбовав стопку тарелок у меня под носом, девушка подхватила их и унесла. Так что, думаю, схема обслуживания там выверена до мелочей, и это вообще не обслуживание, а Формат с большой буквы Фэ.

Впервые за неделю огляделась вокруг и увидела здоровенный синяк у мамы на руке. Так вот, чисто случайно, узнала.

1. Что она была в спортивном магазине.

2. Что она собиралась купить там огромный шар с рожками,
тот, на котором сидят.

3. Что она решила его испытать и скакала на этом шаре по магазину.

4. Что она упала с шара и устыдилась, потому что была "в той, помнишь, юбке в горошек".

5. Что она так и не выяснила, удобен ли шар и решила поскакать ещё немного в дальнем углу магазина, где никого нет.

6. Что там, в темноте, на неё упала лестница, и продавец испугался и рассердился, но потом принес лед и они расстались друзьями, а кроме того она пришла туда на следующий день и купила у него резиновую ленту для растяжек, так что теперь он уж точно не сердится.

Пару лет назад мы с К ещё эренбургствовали: регулярно встречались в кафе и говорили о литературе. Потом пришла жизнь, и волосатой, кау у итальянского пекаря рукой, энергично вмешала нас в своё тесто; теперь нам некогда встречаться. К. когда-то рассказала мне про редактора Хемингуэя, который запретил писателю использовать прилагательные. Они с Хемингуэем договорились, что за разрешением на каждое прилагательное тот будет приезжать в редакторский офис. (Возможно я что-то неточно запомнила, но мне нравится так.)Тогда я не совсем понимала чем прилагательные так уж плохи и лишь в последнее время стала ощущать: под многими из них маячит острие учительской указки: обрати внимние, эта ель - разлапистая, эти шишки - пахучие. И в самом деле тоска. Писать без прилагательных - это бултыхаться на глубине, не умея плавать, таращиться, кашлять наглотавшись солёной воды, но при этом - жить, а не сообщать об этом. Может я попробую не совсем отказаться, но взвешивать каждое.
Вчера дико устала после двух групп без перерыва. (Не, не буду пока отказываться от прилагательных, как я без них расскажу про свою дикую усталость?) Иногда четверг проходит легко- тогда просто достаточно отдохнуть. Но в иные дни кажется, что кровь наполняется какой-то нездоровой газировкой. Непонятно, как её избыть, потому что просто лечь и отдохнуть - не получается. Что-то гудит в руках и ногах и можно часами медитативно пить чай, принимать душ, или лежать с книжкой - не проходит. Мне ещё крупно повезло, что много лет я счастливо избегаю езды в часы пик: начинаю рабочий день либо слишком поздно, либо слишком рано. Утром, или "Утром" - в автобусах с полусонными школьниками (в 6), или со стариками (в 11), А вечером в транспорте полно нарядных парней и девчат, которые едут развлекаться. И автобусы и трамвай - полупустые, люди - добрые и весёлые. Теперь понимаю, почему люблю общественный транспорт, в то время, как все его проклинают. Вчера разбирали выставку и потому ехала назад в пять вечера. Воть где ужас-то! Люди, которые начинают в девять и возвращаются в пять, обречены на депрессию. Что-то очень унижающее человеческое достоинство есть в этих переполненных автобусах и пробках.

"Никому не рассказывай, что ты встаешь на работу в пять утра, - говорит Т, - это звучит дико, это тебя не красит." А когда я вставала на работу в 11 дня это, можно подумать, было зашибись как стильно. Я много лет была совой, возможно я стала маниаком ранних утр. Сегодня приехала на работу ещё раньше обычного. Я полагала, что это будет мило; я буду сидеть, где-нибудь в дальнем уголке кафетерия с первой чашкой кофе ботц и наблюдать как начинается день, все эти милые бытовые мелочи, вроде воробья пьющего из лужи. Но тут ждал удар: кафетерий в этот час закрыт. Вот оно! Вот что ожидает чересчур праведных праведников: они не получают желанного света, потому что без чашки кофе оказываются не в силах дождаться солнца. Полтора часа до начала работы, а кофе нет, шоколадного батончика Буэно нет, и нет ни одного автомата с едой, или питьём. Подумала, не пробраться ли в спортзал и поспать там тихонько на матах, поспать на травке, поспать на скамейке, найти какую-нибудь подсобку и поспать, зайти в раздевалку при бассейне и поспать там, поспать в грузовом лифте, в вестибюле в кресле, в дальнем тихом туалете, но тут открылся кафетерий. Из кафетерия вид на бассейн, но людей там не видно, видны только взмахи рук, но иногда замечаешь, что кто-то целеустремлённо плывёт в твою сторону и очень странно бывает встретиться взглядом с этим плывущим.
...

Постоянно встречаю в автобусе Девушек Из Зоопарка. Они в форменных зелёных футболках и грубых ботинках, заляпанных чем-то экологическим. Мне кажется, что им все завидуют, все ведь мечтают работать в зоопарке. Уверена, там платят гроши, спасибо ещё, что от работников не требуют, чтобы они платили за каждый час своей работы. (Иерусалимский зоопарк довольно гуманно сделан. Африканским большим животным и хищным птицам там конечно не сахар, им нужно больше простора, а вот олени, зебры и косули вообще на свободе, у них целая небольшая долина, а у фламинго и уток - небольшая речка. И ещё какие-то весёлые обезьяны бегают шайкой по всей территории.) Люди зоопарка развивают особое направление Иерусалимского дауншифтинга, потому что все остальные в этом городе забили на карьеру по духовным причинам, а эти - по каким-то другим духовным причинам. Если кто не знал, то да, у нас здесь дауншифтинг, я всегда об этом думаю, когда смотрю с каким азартом мы покупаем чудовищную китайскую одежду, с каждым годом всё больше напоминающую арт- обьекты, а не блузки, или юбки, и сколько здесь хрупких маленьких людей, явно недоедавших в детстве, в своих больших семьях, и как в сущности, мы здесь не избалованы.

В автобусе ехал старик с двумя швабрами. В Израиле новую швабру обычно покупают в двух случаях: либо на Песах, либо при переезде на новую квартиру. Старик вполне мог переехать, но две-то ему зачем? Возможно, этот старый человек просто хорошо себя знает: обычно ему тяжело себя заставить начать уборку, а когда в каждой комнате по швабре, то как-то легче. Но самая простая версия: в магазине была скидка на вторую покупку и старик, побродив среди чайников, ковриков для душа и тостеров, осознал , что ему ничего этого не нужно и купил ещё одну швабру. На своём маршруте я уже несколько лет встречаю одних и тех же людей. Я вижу их несколько секунд, но они накручиваются, наслаиваются и с годами превращаются уже в приличный кусок времени. Так что иногда их истории со временем прирастают информацией. Например днём я встречаю очень худую, сутулую пожилую женщину (одежда на ней висит, как на вешалке, или на призраке - немного косо. Кажется, что пустое платье приближается к тебе стремительно, словно его ветром несёт, и единственная объёмная вещь в её облике - огромные пухлые кроссовки). Она идёт несколько километров, в сторону автобусной станции, всегда в одно и то же время. Лишь недавно, встретив её случайно в другом районе, я осознала, что до сих пор видела лишь небольшой фрагмент её каждодневного моциона; она, оказывается, идёт издалека. А в трамвае изредка можно встретить мужчину (израильтянина) в белой футболке с портретом Сталина. У него таких несколько, с портретами разных лет. Его история не прирастает. Наверное потому что никакие новые обстоятельства не прояснят, почему человек становится козлом.

Шиш с маслом нам был бы, а не Июнь 12, если бы не надпись на заборе, которую заметила по пути домой. Там было написано на иврите: "Разведённый папа, не кончай с собой!" Надпись была сделана чёрным спреем, аршинными мохнатыми буквами. Тут уж у меня воображение заработало. Видимо по этому маршруту ходит печальный разведённый мужик, а его друг (он скорее всего тоже разведён, иначе почему его так задела эта тема, спрашивается?) так вот, его друг пытается его подбодрить. А "папа" - это чтобы напомнить ему об его обязанностях, чтобы не очень-то разбрасывался, дети-то ещё не выросли.
Лет десять назад в районе центральной автобусной станции кто-то регулярно расписывал заборы химическими формулами. (Особенно любил писать на новых строительных заборах хорошим толстым фломастером) Иногда повторяющиеся формулы образовывали узоры, которые тянулись через весь забор - явно же обсессия была у человека. И куда он (она?) делся - непонятно. На Струнном мосту, на одном из подсвеченных стёкол, которыми выложена дорожка для пешеходов, образовался целый пейзаж - панорама Иерусалима, которую нарисовали ветер, песок и копоть. Если бы сейчас было начало прошлого века, то можно было бы послать фото в газету и озаглавить заметку: "Загадка века! Таинственное и шокирующее появление нерукотворного пейзажа на Струнном мосту!" На этом мосту одна из стен - наклонная и люди, которые там фотографируются, не знают, как на неё опереться и робко жмутся рядом. Но как-то раз я видела, как один подросток фотографировал там приятеля и тот вёл себя, как фотомодель международного класса. Он полулежал на этой наклонной стене и хмуро смотрел в объектив и с тех пор мне эта стена кажется идеальной для таких съёмок.
По пути домой встретила сразу двоих, снимающих ночные улицы на телефон. Первую увидела в трамвае. У всех людей, снимающих что-то на телефон, одинаковое выражение лица, напоминающее египетские маски фараоновых жён: глаза распахнутые, но при этом, как бы не видящие, и губы в полуулыбке. Девица снимала стены старого города и сразу же отсылала кому-то. А вторым был астеничный религиозный мальчик лет четырнадцати. Он меня озадачил: телефон он держал не со стороны окна, что было бы логично, а с противоположной. При этом он прислонял его к уху, так что я думала, он слушает музыку, а оказалось - он снимал то, что у него за спиной: убегающую назад ночную дорогу, фонари, тротуары. Текст получился про мужскую дружбу и случайных документалистов и я - один из них. Фото грязевого пейзажа прилагается.

N говорит как-то раз: "Резко ты с людьми, Аня. Мягче надо быть." Я спрашиваю: "Когда это я резко?" Она говорит: "Да всегда почти." Я говорю: "Ну вот сейчас с официантом говорили, резко было? " Она говорит: "Вот о том я и толкую" А я: "А почему тогда он улыбается?" И тут официант говорит: "Я улыбаюсь, потому что вы говорите по-русски. У меня есть друг, он научил меня русским словам. Сказать?" "Валяйте". И тогда официант откашливается, отступает на шаг и произносит: "Зьима прьибльижайииитза!" Я говорю: "Очень похвально, молодой человек, но ваш друг видимо смотрел неудачную версию "Игры престолов". Пусть скачает другую, с качественным переводом, где "Зима близко". Правда же лучше звучит? И вам же легче будет произносить". А N покачала головой и говорит: "Ну вот, опять."